Притворись нашей мамой. Дочери [Вторая жена Амира. Удальцовы] - Регина Янтарная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она бросает на меня жесткий взгляд. Я тут же напрягаюсь, вся сжимаюсь в пружинку.
– Лейла, накорми мачеху, – внезапно подобревшим голосом приказывает внучке.
Сажусь за стол, рядом с Зехрой и Зухрой, играющими с малюсеньким куском теста.
– Ешь, – передо мной ставят тарелку с мясом и картошкой?
– Я не ем тяжелую пищу по утрам, – шепчу едва слышно.
– Маржа (русская), – шипит Камилла, глядит на меня так странно, будто хочет вывернуть наизнанку.
– Что она сказала? – спрашиваю у малышек.
– Чтобы ты всё съела до последнего куска мяса. Пока не поправишься, чтобы родить Амиру здоровых мальчиков -наследников, будешь так питаться! – переводит мне Лиля.
– Так много сказала? Это что-то типа одного китайского иероглифа, обозначающего, целое предложение?
– Да, – ухмыляется Лейла.
Запихиваю в себя мясное блюдо, запиваю чаем с медом. Гляжу на двойняшек, пытающихся чего-нибудь слепить из теста. У них ничего не выходит. Девчонки явно расстроены.
На автомате беру кусок теста из их рук, леплю колобка с глазками, ножками, ручками.
Обе счастливо смеются, чем привлекают к нам внимание Лили и Камиллы, стоящих спиной к столу.
– Я так понимаю, ты поела? – свекровь дарит грозный взгляд. – Берись за лапшу.
С ужасом смотрю на огромный кусок теста и шаблон – малюсенькие тоненькие полоски лапши, нарезанные Камиллой.
– Я так не смогу! У меня не получится, – чуть не плачу.
– А ты «смоги», иначе опозоришь Амира перед старшим братом!
Глава 18
Амир
Забираю брата на вокзале в Адлере.
Жмем друг другу руки, глядим неотрывно в глаза. Первым не выдерживает Назар, крепко обнимает меня, хлопает по спине.
– Амир, как же ты изменился за это время.
– За какое?
– Пока не виделись.
– Стал лучше или хуже?
– Повзрослел!
– Постарел?
– Ты все тот же, выворачиваешь слова так, как удобно тебе.
Разглядываю Назара с удивлением. Он сильно изменился.
Одет по-другому, ведет себя иначе. Пытается казаться лощенным и выделяется на моем фоне дороговизной одежды.
Мы погодки, вместе росли, вместе стремились к чему-то. Все делали вместе, пока судьба не разделила нас, не сделала на время врагами.
Но время ушло, Лейла ушла… теперь нечего делить.
– Как тебе Сочи? Не жалеешь о переезде?
– О чем жалеть? После смерти Лейлы Казань давила на меня, отнимала последние силы. А в Сочи много света, он лечит, зализывает мои раны.
– Детям нравится здесь?
– Ты же знаешь, ради меня они готовы на всё!
– Знаю! Это и плохо. Лиля уже взрослая, все понимает. Она переступает через себя, делает, как ты требуешь, а потом возненавидит как…
– Замолчи, – рычу на Назара.
Едем дальше молча.
– Как Москва?
– Мне нравится.
– Не расслабляйся, дядя Аким нашел для тебя невесту в столице.
– Невесту? – Назар бросает на меня недовольный взгляд. Мы оба знаем его позицию, после всего, что произошло с Лейлой, он зарекся жениться до тех пор, пока не встретит девушку похожую на оригинал как две капли воды.
Мы оба знаем, что такой не существует!
Мать причитает, что нужны наследники, но она не знает, что они уже есть…
– Невесту!
Тонкие губы сжимаются в полоску, челюсти скрипят.
Бросаю беглый взгляд на загорелое лицо брата. Прямой нос, черные глаза как два горящих уголька, застывший взгляд. Черные волосы лежат в правильном беспорядке.
Куртка расстегнута, открывает вид на широкую грудь, обтянутую светлой рубашкой.
– Мама будет рада встрече с тобой!
– Соскучился по ней и твоим детям.
– Почему редко приезжаешь?
– Не выношу эти разговоры с мамой о наследниках. Особенно при ней…
– Не трогай эту тему. У нас соглашение, забыл? – злюсь на Назара, на ситуацию, на жизнь.
– Дядя Аким ждет меня?
– Я сказал ему, что завтра приедем. Сегодня важная встреча с семьей.
Через двадцать минут выходим около дома, вальяжным шагом направляемся к дому, где нас встречают на крыльце – мама, Лиля и Лейла.
– Эней (мама)! – Назар бросает сумку на землю, обнимает мать. Ее макушка вровень с его широкой грудью, где она и находит покой.
– Улым (сын), – мама гладит сына по лицу, изучает его.
– Похудел? Плохо спишь?
– Мама, я в порядке, – глаза Назара останавливаются на Лиле. Их взгляды перекрещиваются, и меня прошибает ток. Впрочем, так бывает всегда, когда эти двое общаются.
– Открой сумку! Там подарки тебе, маме и двойняшкам, – командует Назар.
Лилька тут же бросается к огромной спортивной сумке. – Лилия! – одергиваю дочь. Выпрямляется в струну.
Мать и дочь отступают в сторону. Между девушкой и братом остается смешное расстояние, но он по-прежнему делает вид, что не видит ее. Глядит насквозь или сквозь, но не на нее.
– Моя вторая жена Лейла! – говорю так громко, что вздрагивают все.
Назар впервые поднимает глаза на мою жену.
– Здравствуй, Лейла, – спокойно произносит брат.
– Здравствуйте, Назар, – звонкий голос девушки будто глохнет, становится сиплым.
К моему ужасу, она подает ему руку. Черные глаза загораются лихорадочным блеском, когда их хозяин пожимает руку моей жене.
– Я рад, что в нашей семье пополнение, – выдыхает Назар, добавляя:
– И у моих племянниц будет мама!
Лиля дарит нам всем ненавидящий взгляд, и уходит в дом.
– Понятно! – цедит брат, продолжая изучать новую родственницу заинтересованным взглядом.
Шайтан! (Какого черта) – бормочу себе под нос ругательство. Зачем он так глядит на нее? Хочет позлить? Наказать за прошлое?
Ненавижу, когда Назар рядом, он отнимает у меня кислород, лишает покоя.
Ненавижу, когда брат далеко, скучаю по нему сильно, ведь нас связывает слишком многое.
***
Лейла
– Режь ровнее! – ворчит Камилла, надвигаясь на меня.
– Я стараюсь, – бурчу себе под нос.
– Дай сюда нож. Покажу! – приказывает так, будто я ее подчиненная. – Видела, нож должен резать тесто очень быстро.
Отдает обратно огромный ножик. Пытаюсь повторить за женщиной.
– Ты почему держишь нож так далеко. Ближе к пальцам. Еще ближе. Я сказала!
– Ай! – Острое лезвие скользит по ногтю, впивается в мякоть пальца. Кровь заливает ненавистную лапшу.
Злая свекровь мотает головой, отодвигает меня от стола с драгоценным тестом.
– Лиля! – командует внучке. – Перевяжи мачехе палец. Да так, чтобы она работать дальше могла. Хотя, думаю, без нее мы справимся быстрее. Пусть заберет младших, пойдет в зал, поиграет с ними.
Женщина разговаривает с Лилией, делая вид, что меня просто нет. Будто я уже вышла из комнаты.
Жгучие слезы бегут по щекам, а гранатовая кровь стекает струйкой с пальца мне в ладонь, подставленную как поддон, чтобы не испачкать всё вокруг.
Тонкая фигурка Лилии исчезает за дверью, возвращается обратно через мгновение с аптечкой.
Девочка как опытная медицинская сестричка обрабатывает ранку
